Татьяна Браверман
Два Города Мо
Родилась в Москве, живу в Израиле в городе Модиине. Всю жизнь за небольшим исключением провела в городах Мо. Но больше всех городов на свете люблю Тель-Авив, хотя оба Мо мне все-таки тоже родные.

1. МАДРИД… КАК МНОГО В ЭТОМ СЛОВЕ…
В Мадрид мы прилетели утром, а это значит, что? Пгавильно, вылетели в 5 утра. Пгавильно, всю ночь в аэропорту.
Весь негатив от неспанья улетучился во время полета. Я такого еще не видела. Как в сказке. Внимательные, заботливые стюардессы, очень вкусная жратва, все отлажено по секундам, никто никому не мешает, чистый сортир, мягчайшая почти незаметная посадка. Просто рай небесный, сплошное наслаждение, а не полет. Правда, в конце попросили заполнить вопросник об обслуживании, и заслужили много похвал от охуевших от удивления и переполнявшего их счастья пассажиров. Эль Аль, между прочим…
Впрочем, позитив улетучился, когда мы увидели тачку.
Никогда, слышите, никогда не экономьте на компании по аренде машин. Мы сэкономили, обратившись в дешевую компанию под названием Victoria Cars. За счет чего экономия? У компании нет своего представительства и своего парка машин в аэропорту. Просто их служащий пригоняет машину и ставит ее на общественную стоянку, а потом оттуда же и забирает. Вроде бы здорово и удобно, да?
Ага, удобно, дешево, выгодно! Только вместо заказанного Пассата нам пригнали Сеат Леон. Чуете разницу между большим, комфортабельным Пассатом с большим багажником и 5-ти дверной маленькой машинкой? А нас, между прочим, четверо.
И другого ничего нет. Хочешь – бери, хочешь – иди нахуй. Разговаривать не с кем, девочка, пригнавшая машинку, ничего не знает. Она попугай. Что дали, то пригнала. Да и испанский как бы не самый знакомый нам язык, а другого девочка не знает… Два чемодана в багажник влезли с диким напрягом. А если что купить в загранице, так то в сумки. А сумки куда? Между мной и мужем на заднем сидении. Почему не менялись? Потому что мой супруг наотрез отказывается водить машину за границей. Так за рулем приятель, а рядом штурманом его жена.
Хотя я и не отличаюсь большим ростом, но за 190 сантиметровым дядей даже мне было тесновато. Мужа туда засунуть не представлялось возможным даже в виде складного жирафа. Муж тоже достаточно высокий. Не 190, но все-таки 178. Короче, в дороге мне лично было сильно неудобно. А проехали мы достаточно. Вся проблема, что ноги и спина затекают, и носить им потом мой немалый организмус было трудновато. Я и без этого не великий ходок.
Гостиница была весьма средняя, но что нам нужно на ночь?
Зато вид из окна номера нас просто потряс.
Как застенок.

Вечером после несколькочасовой пробежки по городу я даже вспомнила про испанский сапожок.
Поскольку в Мадриде мы не впервые, то просто побродили по городу.
Он действительно похож на Москву своей архитектурой и атмосферой. Но значительно гармоничнее и красивее. В своих шатаниях набрели (не совсем случайно) на часовню, где похоронен Гойя. Не знаю, разные источники говорят по-разному, но надгробие там есть. Внутри она им собственноручно расписана шикарнейшими фресками. Я нигде их раньше не видела. Причем, чтобы удобнее было смотреть на потолок, по углам расставлены увеличительные зеркала. Жаль, фотографировать там нельзя. А на улице перед часовней стоит вот такой памятник.

Вот, нашла в сети об этом храме.
http://pavel-otdelnov.livejournal.com/87310.html
Умоляю, не лазьте под кат до того, как прочтете весь (!) текст!!!

Медведик – символ Мадрида

Карлос третий

Плаза Майор – памятник Филиппу третьему

А в ресторанчиках все увешено свиными окорочками с дядькой в черной шляпе а-ля рав.

По середине вокзала Аточа ботанический садик. А в фонтане возятся черепахи.


2. ТОЛЕДО.
Следующим пунктом нашего назначения был Толедо. Мы тоже уже там были, но муж хотел ИСЧО. В основном, он страстно желал 2 вещи: музей Эль Греко и еще одного лыцаря. Когда этот большой ребенок страстно чего-то желает, я совершенно не в состоянии ему отказать. Один у нас уже есть, и на него можно глянуть тут.
Обе его идеи потерпели сокрушительное фиаско. Музей, если он существует, мы так и не нашли, а попали в то, на что нам указали, спрашиваемые на ломанном испанском, толедцы.
Википедия говорит, что это церковь святого Фомы, и там представлена только одна картина Эль Греко «Погребение графа Оргаса».


Настоящее имя художника Доми?никос Теотоко?пулос, а псевдоним попросту обозначает, что он грек.
С лыцарем тоже получился афронт. Цены так подскочили, что вообще ни к одному сувениру не подойти. Нет ничего дешевле 150 евро. Мои любимые куколки Ллардо тоже безумно дорогие.
Улицы в Толедо такие узкие, что машине и пешеходу не разойтись. Если вообще там машина пролезет. Вдоль улиц тенты, предохраняющие от солнца. Муниципалитет заботится, чтобы туристы и жители не передохли от жары.

Под катом немного фотографий Толедо.



3. СЕВИЛЬЯ

В общей сложности мы провели в Толедо часа 4. Путь нам предстоял неблизкий.
По обочинам дороге тут и там были раскиданы плоские, подорожные Дон Кихоты, Санчы Пансы, быки, ослы и мужики с гитарой. Только Дульсинеи Тобосской что-то не видать.
И вот, мы уже прощаемся с провинцией Ла-Манча.

Севилья – город неописуемой красоты, самое сердце Андалузии. Только там мы видим масенькие севильские балкончики в одну кафелину шириной.
Улицы достаточно узкие, хотя и не такие узкие, как в Толедо.

Многие двери распахнуты настежь, и в них можно видеть внутренние дворики и убранство подъездов. Очень красиво.

Чем еще славен город Севилья, кроме «цирюльника»?
А славен он статуями королей Альфонсов под разной нумерацией. В Севилье Альфонсов, как в Бразилии донов Педров. Впрочем, в Испании их тоже достаточно.
Альфонсо восьмой, кажется

А вот еще какой-то Альфонсо

Вообще по ощущению языка там сплошные педрильи и мудильи. Самая распространенная надпись на плакатах «эль мудила», что оно значит, я так и не выяснила. Добила меня надпись на бутылке с водой «Мой дебил». Вообще, знание испанского ограничивается «пор фавор» – пожалуйста и «грасиас» – спасибо. При заказе писчи телесной используется слово «уно» или «соло» – один «поло» – кура, или «ду» два «сервеза» (пиво) харра – в большой кружке. По мне, так ослиная моча по сравнению с бельгийским. Ну и конечно же, “тапас”- небольшие закуски из рыбы, мяса или овощей.
Лексикон весьма обширен, хотя и не дотягивает до словаря людоедки Эллочки. Вполне можно выходить в свет!
В номере гостиницы тоже такой узенький севильский балкончик. Вышла покурить на этот, с позволения сказать, балкончик. Одна нога в номере, вторая заняла почти всю ширину балкона. Это с моим-то 35-м размерчиком лапы. Причем, 35-й это по-нашему, а по-русску так и вовсе 33. Вечер, какой-то музыкант играет на улице. И было мне видение.
Донна Танья уся в прозрачном, розовом пеньюаре облокачивает пышный бюст на ограждение севильского балкона (не обвалился бы!). А внизу кошачий концерт: все севильские коты поют мне серенаду.
Хорошо быть девочкой в розовом пальто!
Можно и в зелененьком, но уже не то.

Хорошо быть девушкой в норковом манто!
Можно и не девушкой, но уже не то…

Хорошо французом быть! Жаком Ив Кусто.
Можно молдаванином, но уже не то!

Хорошо по городу мчаться на авто!
Можно и в автобусе, но уже не то…

Славно выпить водочки, граммов, этак, сто!
Можно минералочки, но уже не то.

Хорошо бы отпуск взять этак дней на сто.
можно и уволиться, но уже не то.

Стать бы знаменитою, как Бриджит Бардо.
Можно как Крачковская, но уже не то.

Славно выйти вечером – глянуть, где и что.
Можно и посуду мыть, но уже не то.

Хорошо омаров есть, запивать шато.
Можно пиво с воблою, но уже не то.

Хорошо жонглером быть в цирке шапито!
Можно и уборщицей, но уже не то…
Взято тут: http://vanechka.livejournal.com/147021.html
Под катом фотографии Севильи.



4. ХЕЛЛО, АФРИКА!
Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
В Африку гулять!
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать,-
Не ходите, дети,
В Африку гулять.

В Африке разбойник,
В Африке злодей,
В Африке ужасный
Бар-ма-лей!

Он бегает по Африке
И кушает детей –
Гадкий, нехороший, жадный Бармалей!

И папочка и мамочка
Под деревом сидят,
И папочка и мамочка
Детям говорят:

“Африка ужасна,
Да-да-да!
Африка опасна,
Да-да-да!
Не ходите в Африку,
Дети, никогда!”

Но папочка и мамочка уснули вечерком,
А Танечка и Ванечка – в Африку бегом,-
В Африку!
В Африку!

Вдоль по Африке гуляют.
Фиги-финики срывают,-
Ну и Африка!
Вот так Африка!
(с) К.Чуковский

Попасть в Африку – недешевое удовольствие. Только паром стоил нам на двоих около 260 евро. Причем за машину пришлось отвалить 165.
Паром ходит из Альгесирос в Сеуту, которая хоть и Африка, но и Испания. В Танжер тоже ходит паром, но это уже Марокко, и туда израильтянам нужна виза.
Порт в Альгесирасе

Про Альгесирас ничего сказать не могу, были мы там часа полтора. На вид обычный Мухасранск, только испанский, а вся жизня сосредоточена вокруг порта.
На одной из площадей развивается действо. Молодежь бегает с арабскими флагами (красный, белый, зеленый, вполне палестинский) и надписями САДР. У меня екнуло сердце, но оказалось, что к нашим баранам это не имеет ни малейшего отношения. Прыгают и кричат под громкую музыку парни и одетые почему-то в сари девицы. Двое африканцев в костюмах военного образца импровизированно бьют их дубинками. На спинах у них написано «Марокко». Народ смотрит шоу.
Вот, что по этому поводу говорит Википедия.
Западная Сахара (исп. Sahara Occidental; прежнее название Испанская Сахара, историческое название: Вади-Захаб (Рио-де-Оро) и Сегиет-эль-Хамра — «Золотая речка и Красный ручей») — регион на северо-западе Африки.
Площадь — примерно 252 120 км?. На севере граничит с Марокко, на северо-востоке — с Алжиром, на востоке и юге — с Мавританией; с запада омывается Атлантическим океаном.
Регион был испанскими территориями Рио-де-Оро и Сегиет-эль-Хамра с 1958 по 1976 год, когда он был разделён между Мавританией и Марокко). В 1979 году Западная Сахара была полностью оккупирована Марокко.

На причале у нас проверили билеты, и мы встали в длинную очередь машин.
Подъезжаем, а нас не пускают. Контролер что-то болбочет на испанском и машет рукой назад. Ничего не понять, спросить не у кого. Из всех развернули две машины: у нас за рулем румынский еврей родом из Бухареста, во второй машине румыны. Мы решили, что у контролера зуб на румын. Они быстро спелись, и общими усилиями выяснили, что мы на неправильном причале, и паром принадлежит другой компании. С помощью визуализации стало понятно, куды бечь. Наш паром с гордым дельфином на боку возвращался из Сеуты.
Открылось чрево, подали трап, и мы проехали внутрь кита. Там машину принайтовили, а нас отправили на верхнюю палубу.
Ага, у меня морская болезнь. Но ничего, выжила.

Испанские страсти кипят,
Ну и пусть!
Зачем нам, ребята,
Испанская грусть?

От самых столиц
К андалузским морям,
На поиск границ
Марокканским корням!

Мы мчались по-царски
Гонимы волной,
Пролив Гибралтарский
Манил глубиной.

Нас судно качало,
Бортами гремя,
А губы шептали:
– Гренада моя!

Не быть мне в Гренаде…
Ну что ж, ну и пусть!
Задавим во взгляде
Еврейскую грусть.

Одна лишь отрада
Шептать втихаря,
Гренада, Гренада,
Гренада моя.

И вот он, долгожданный африканский берег.
Общий вид на Сеуту.

Город Сеута тоже испанские задворки, приобретшие некоторый марокканский колорит. Пелефон непрерывно получает СМСки «Добро пожаловать в Марокко!»
Шатаемся, суббота, все закрыто, пусто и печально. Только марокканские ребятишки галдят. Точь-в-точь, как наши.
Родные корни, как-никак!
Громко орут огромные, срущие на голову, чайки.
Африка, как Африка. Только над крепостью развевается испанский флаг. Укрепленный старинный форт и испанская военная база…
Зато отель в Сеуте выше всех похвал, зовут Улисес.
Под катом виды Сеуты. Мишка, наконец, купил себе африканский сувенир – потрясную аметистовую щетку. Он же у нас геолог недоделанный.


А это уже африканский колорит

И вот пришло время обратного плаванья.
Бай-бай, Африка! Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна!
А все-таки красота неописуемая.

5. КОСТА ДЕЛЬ СОЛЬ

На самом деле это переводится, как Солнечный Берег. Ага, когда-то я была в Болгарии на побережье Слынчев Бряг.
Это че, на каждом южном море такой берег есть?
Стационарное жилье на неделю под названием «Оазис». Вполне комфортабельно, только санузел подкачал. Душевой поддон 60Х60 даже без занавески. Не мытье, а мучение. Эти испанцы просто суперэкономные грязнули, раз построили такое безобразие. Но это я так просто ворчу.
МАЛАГА И ТЕРРОМОЛИНОС не оставили во мне видимого следа…
В деревушке МАХИТА на площади два танцора и танцовщица под палящим солнцем танцевали фламенко практически нон-стоп. Здорово, однако!
Город МАРБЕЛА. Здесь я в первый раз в жизни попала в Казино. Между прочим, выиграла 25 евриков. На самом деле 30, но 5 мы заплатили за вход. Город большой и красивый, но видела я его только ночью, потому что в казино ходят по ночам. И люди ставят на кон 500 – 1000 евриков за один рулеточный сеанс.
Не наш оборот, поэтому я тихонько по пятерочке засовывала в автомат.

НЕРХА – кто не знает, это сталактитовые и сталагмитовые пещеры. Это упражнение не для меня, там внутри душно и множество ступеньков. Мишка, конечно, слазил.
Вот часть его фотоулова.


6. КАДИЗ.
Город – полуостров с сильнейшими ветрами и огромными деревьями.

Некогда главный порт для отправки экспедиций в Америку. Корабли Колумба отправлялись из соседнего порта Палос-де-ла-Фронтера.
Красивый и необычный город.
А еще город без стоянок и общественных сортиров, зато с деревьями в кадках на улицах. В какой-то момент я подала предложение пописать прямо в кадис.
На одной из площадей африканские песни и пляски под оглушающий вой ударных и
струнных. Оказывается неделя африканской музыки. Куча африканцев в городе. И вообще близость Африки очень чувствуется.

Вот и все, что я собиралась вам рассказать. Ну и подарить абсолютно хулиганский сувенир, купленные в деревушке МАХИТА.

Привет, стеснительные! Я вас тут давно за углом поджидаю…

К вашему сведению это открывалка для пива. А вы что подумали?
Буэнос ночес, мои терпеливые!



4. ПЕРТ, ГЛАЗГО И ДР.
Перт – главный город шотландского графства с одноименным названием. Так, городишка средней руки типа райцентр. Зато углядела в окошке какого-то магазинчика суперскую одежку типа «я – моль, я – летучая мыша». Но останавливаться некогда. Может, на обрате.
Вот такая штука стоит посреди города.

И такая тоже

Просто бегаем без всякого толка, а в магазинчик за облюбованной шмоткой я не успеваю. Не судьба, наверно.

Вообще, я дурею от этих шотландцев. В придорожном сортире на двери целая лекция о пользе мытья рук и о вреде их немытья с пространным повествованием, что скапливается у нас под ногтями после посещения заведения. Прямо заходить страшно. А рядом убедительная просьба к родителям писать мальчиков в мужском туалете.
Я уже не говорю о развешенных на дорогах плакатах: «Спасибо за то, что вы едете осторожно!». Типа толстый намек на тонкие обстоятельства…
А нарциссы в Шотландии являют собой аналог одуванчиков в России. Сорняк-с.

А это стандартное шотландское дерево.

А возле дома фауна все размножается.

Тут еще какой-то неземной способ размножения присутствует. С помощью туманной шаровидной субстанции.
Я было уже подумала, что Туманный Альбион стал солнечным. Но нет, все-таки изредка он еще оправдывает свое название, и посему это самый подходящий день для поездки в Глазго, что в переводе с кельтского – “дорогое зеленое место”. Ничего зеленого тут нет, один серый дождь. Да и «дорогое» на сегодняшний день спорно. Все гораздо дешевле, чем в прошлый раз, наверно, кризис сказывается…
В Глазго я себя ощущаю почти как в Москве. Пепел Клааса Ритм большого города стучит в мое сердце.
Несмотря на дождь и холод настроение воодушевительное, хотя и приходится передвигаться короткими перебежками. Теперь я знаю, зачем 20 лет назад я привезла с собой в Израиль кожаные перчатки.
Тут я накидаю несколько фотографий, хотя я не уверена, что это Глазго, но поскольку затянула с описанием поездки, то уже и не вспомню.
Это памятник Бернсу.

А это королеве Виктории

И о, чудо! Вдруг обнаруживаю облюбованную еще в Перте шмотку. Судьба…
С чувством исполненного долга покидаем Глазго.
Прощай, навеки калидонский университет, расположенный на площади имени уебка Манделы. Прощай, так и не посещенное кафе Франкенштейн… прощай, Глазго!

5. КИСКА, ХОЧЕШЬ ВИСКИ?
Мы точно хотим… Да и погодка нашептывает.
Ага, поперлись на дегустацию в самое заветное висковое место – Famous Grouse.
По преданию изобретатель этого виски любил поохотиться на фазанов, а после отметить удачную охоту.

Я честно собрала все рекламки с экскурсии и не менее честно куда-то их зафигачила, так что не буду вас утомлять описанием точного процесса производства сивухи под названием виски.
Сначала ячмень бродит, потом его перегоняют, а результат разливают по бочкам.

Эти бочки являют собой вторсырье. В зависимости от того, что в этих бочка хранилось раньше: Бурбон или Шерри, виски приобретает соответствующий вкус. Нам с подругой понравился больше дамский вариант после Шерри, а мужикам соответственно наеборот.
А по территории разгуливает котяра невообразимой толщины. Наверно, виски толстит… Это уже какое-то энное поколение котяр вискохлебов.
А этот монумент воздвигнут в честь основателя династии. Наш котяра вылитый предок.

В последний день хотели поехать в Обан, но не доехали. По дороге началась пурга, я такого в жизни не видела: стена дождя со снегом, сносимая ветром.
На обрате сначала заехали по виски, а потом попали в какую-то деревушку. Ни единой живой души. Достопримечательность одна – в уголке за загородкой не пойми что, сильно смахивающее на игрушечное кладбище. Теперь я знаю, где похоронены Белоснежка со товарищи.

Домой, домой, домой… дорога безумно утомительна. На машине до Лондона, а потом опять через Франкфурт. Чартер он и есть дрек. Ребята, не экономьте на билетах…
В самолете переоделись в летнее и чуть не околели от холода, ожидая ребенка с тачкой.
ВСЕ.



1. КОМУ НЕ СПИТСЯ В НОЧЬ ГЛУХУЮ?
А в ответ эхо… – хую, хую… и еще нам.
Самолет взвился в небеси ровно в 5-30. Вот, что значит немецкая пунктуальность…
Огромный, аж 2 бизнес класса. Но негров, пардон, афро-африканцев, малайцев и прочий народ в море качает другой пароход. В хвост, будьте любезны, в хвост… Поспим, покушаем, а там и Франкфурт.
Аэропорт размером с Монако.
Дьютифри – это что-то с чем-то… Но не с собой же тащить. Разве что на обрате деньги останутся…
Зато ударили по сосискам с пивом – неметчина все же, хоть и на 2 часа.
Еще полтора часа и некогда туманный Альбион встречает нас ярким солнышком. Мы-то в куртках, март все же, а местный житель в почти голом виде шпындыряет. Хотя, какой местный, здравствуй, страна индусия!
Машинка нас ждет в том же месте, точно и не уезжали. На сей раз Пассат с ручной коробкой и Сусанин-GPS в придачу. Гы… вместо ручника кнопка – ахуэть не встать! Зато Сусанин криклив и зануден. Орет дурниной каждый раз, когда висит ограничение скорости, фотокамера или просто вблизи бензоколонки.
Это кроме: чуть-чуть правее, чуть-чуть левее…
– Пардон, а кто кого эбет? – и наш приятель затыкает его навечно. Теперь только картинками пугает…
Вместо предполагаемых 6 часов едем 11.
– Почему?
– Бляди пробки, сер!
Но надо отдать Сусанину должное, без него, хрен бы мы этот Мухасранск нашли бы… Зато вилла – дворец!
3 спальни, по ванной комнате в каждой, салон, полностью оборудованная кухня, даже стиралка есть.
Пользуйся – не хочу! Лепестричество платное (шотландские злыдни!). А уж защита не только от дурака, но и от вообще всех. Найти, как его включить, задачка по логистике. На каждый прибор по три кнопки, раскиданные в разных местах виллы. А на горячую воду еще и таймер блядский где-то спрятан. Одно утро встаешь, включаешь воду, кипятка – хоть залейся, на следующее утро, хрен с маком. Так на второе утро я час под ледяным душем провела, все горячую воду ждала… Видно, у них там, принято через день…
Сплю в алинкиных военных термостойких носках. Должна сказать, что они стоят каждый шекель из плаченных за них двухсот. Держат температуру, комфортную для ног, которые не потеют в них даже, когда жарко. Заценила, между прочим…

2. ПРОЩАЙ СКАЗКА. ДЕЖАВЮ.
Здравствуй, мохнатое царство: мохнатые коровы, мохнатые овечки, мохнатые шотландцы
,
не очень мохнатые шотландцы

О ведь работенка у мужуков…

Сильно мохнатые собаки

Эдинбург встречает нас иррациональным для него солнышком, хотя на термометре 6 градусов.
Прохладственно для южных жителей.
– А проклятые шотландцы ходят голые… – с деланным возмущением изрекает мой муж.
У Скоттов и вправду сегодня лето – майки, топики, шортики… бля… мы в свитерах и куртках с капюшонами. Руки мерзнут, достаю перчатки.
Морозоустойчивые скотские люди по утрянке пьют пиво и виски (паунд порцайка), а мы поедаем традиционный скотский завтрак: яичница, бекон, сосиски и фасоль. На закуску горячий шоколад. Все, больше я этого жрать не буду, такая обжираловка не для меня, мне отчаянно плохо, я отвыкла от такой писчи.
Неземная сучность города была мною прежде сильно преувеличена. Вся иноземность испарилась, как не было, зато появилось устойчивое ощущение дежавю. Иерусалимцы меня поймут. В Эдинбурге строят трамвайные линии. Весь город в баррикадах.
– Ну, уж если в Эдинбурге… – тянет подруга, – то какие претензии к Иерусалиму, даже жаловаться смешно…
Но когда солнышко отсвечивает от антрацитовых старинных стен, все равно красиво. Главное, глаза вниз не опускать.

Национальная Шотландская Галерея поражает обилием Рубенса. И даже 2-х Эль Греков углядели.
Справка: Национальная галерея Шотландии (англ. National Gallery of Scotland) — художественная галерея в Эдинбурге, старейшая в Шотландии. Расположена в центре города в здании, построенном по проекту знаменитого шотландского архитектора Уильяма Генри Плейфера. Функционирует с 1859 г.

В галерее представлена богатейшая коллекция европейской живописи и скульптуры, которая охватывает значительный период, начиная с эпохи Возрождения и до эпохи постимпрессионизма, и включает в себя полотна Вермеера, Рубенса, Тициана, Тинторетто, Ван Дейка, Эль Греко, Рембрандта, Ватто, Гейнсборо, Моне, Гогена, Писсаро, Сезанна и других великих художников.

Христос в доме Марии и Марты, Вермеер, 1654 — 1655

Врач, Гойя, 1813

Спаситель мира, Эль Греко, около 1600

Просто послонялись по городу.


Шотландский аналог магазина аидише маме…

Как говорится, усталые, но счастливые… заваливаемся в супермаркет Тэско, просто кусать осень хотитца…
Система – ниппель: все с надпечаткой «Тэско» дешевле процентов на 10, чем то же самое, но без оной. Глаз зацепился за полку с яйцами. Яйца куриные, перепелиные, голубиные, страусиные, еще хуй знает, какие. И вдруг два шарика с детский кулачок «Sckotish eggs”. Иначе, чем яйца шотландца ну никак не перевести…
Моя ябрейский взгляд поражает обилие хрюшков: такая, сякая, и даже цельный хрю…

3. ПЕЙЗАНСКИЙ ПЕЙЗАЖ..
Вокруг нашего замка сплошная пастораль. Кормим фазанов и кроликов.

Приморский городок Сент Эндрюс, вотчина гольфа. Холодрыга жуткая, но все-таки идем смотреть на гольф-клуб. Народ играет в полуголом виде… ох, уж эти скотты.
Остатки кафедрала. На берегу сохранилась пушка. Грозный враг – викинги приплывали завоевывать Шотландию с северо-востока.
Едем дальше, гулять мочи нет, как задувает…
Ну и названия у этих скоттов, язык обломаешь…
Earlsferry, Kirkcaldy, Dura’s way, Coach Mrs‘s bistro, Well Lady House. Дальше я естественно начала искать глазами Bad Lady House, но вместо него посреди леса указатель «Good food». Интересно, это не мы ли являемся хорошей едой для какого-нить людоеда, поскольку другой еды тут не наблюдается?
Кстати, наше обиталище имеет гордое, но абсолютно непроизносимое и уж тем более незапоминаемое название Killconkhuar.
У приятеля идея фикус – ищем морской музей. Ищем давно и не можем найти.
Зато проезжаем такую достопримечательность, как парк под названием «Активный ребенок». Кстати, детей практически не видно.
Цитируя одесского барда Вадима Ланда
«Женщины одетые и ежатся,
Куда уж тут размножиться».
Дорогу перебегает фазан, такой ужин упустили, вай, вай, вай!
А вот и морской музей.

Продолжение может быть…



9. ЛОНДОН.

Столица Туманного Альбиона встретила нас ярким летним солнышком и почти тропической жарой. 12 октября – 27 градусов выше нуля (не абсолютного, а самого что ни на есть обычного).
Тут все, как бы понятно и логично в отличие от Парижа. И вот что удивительно: в Париже в вагон и из вагона надо скакать козлом, а в Лондоне тот же поезд останавливается в шаге от платформы и на том же уровне. И в Голландии то же самое… Все для человека или против него.
Гостиница не очень далеко. По крайней мере, транспорт туда ходит исправно. Но 2 звезды в Лондоне это даже хуже, чем 2 звезды в Париже. Там хоть лифт был. Вообще, я такую систему вижу в первый раз. Есть типа центральная усадьба, но нас послали на другую улицу. Ключей 2: от подъезда и от комнаты. И, конечно же, винтовуха. Обещанные портье 3 ступеньки обернулись 2-мя этажами. Портье, как это не парадоксально, француженка.
– Ненавижу лягушатников, – шипит ребенка, волоча по винтовухе чемодан.
А столовка, есессно, в центральной усадьбе. Гы… в подвале.
Бросили шмотки, и в город. Наша гостиничка в дальнем от центра углу Гайд парка, но мы туда пока не идем.
Журавель по небу летит,
Корабль по морю идет,
А кто кого влекет по белу свету?
И где награда для меня?
И где засада на меня?
Гуляй, солдатик, ищи ответу…
(с) Ю.Ким
Нас влечет в центр, причем не ногами.
В метро, как в шахту, спускаются на лифте. Метро на порядок лучше, чем в том Париже. Чисто и совершенно спокойно.

Oxford Street – самая покупочная зона, но мы проходим мимо. Это на потом.

Жрать хочется неимоверно. Мы выехали из дому в Амстердаме в 6 утра, а сейчас уже почти час дня. Но у меня с собой маленький монстр, который смотрит на цены и выносит отрицательный вердикт. Максимум, с чем она готова расстаться, это с несколькими фунтами на чашку кофе в Старбаксе, кофе в котором чистое говно просто по определению.
В центре Пикадилли фонтан с романтическим названием «Эрос»,

оказывается, вовсе не прославляет романтическую сторону нашей жизни, а воздвигнут наоборот по поводу запрещения детского труда.
Спускаемся по Regent Street

Мимо Трокадеро

Королевский театр

Попадаем на Trafalgar Square, названную так в честь победы Адмирала Нельсона в битве за Трафальгар в 1805 году.
А вот и Нэшевская Колонна Нельсона

Фотография хреноватая, львов совсем не вино.
Почему-то всплывает,
Леди Гамильтон, леди Гамильтон,
Ты была в его жизни…

Вивьен Ли и Лоуренс Оливье.
Эх, ну ладно…
Национальная Галерея, около которой я падаю на траву почти в полуобморочном состоянии. Мои ноги ни на какие уговоры и даже на угрозы со стороны мозга не поддаются, и дочь идет проникаться шедеврами без меня. Я же пока сняла кроссовки и валяюсь на травке без задних копыт, ощущая шедевры мирового искусства внутренним оком.

Можете меня презирать, я разрешаю!
Дочь вышла из оттуда окрыленная и освеженная, сказала мне все, что она думает о своей матери, и потащила меня дальше.
И вот, солнцем палимые, но гонимые ненасытной туристической жаждой, скорей, скорей, вниз к батюшке Темзе.

Музей то ли вооруженных, то ли лошадиных сил, охраняемый бравым афро-английским кавалеристом.
И наконец, берег Темзы и Вестминстерский Дворец с моим старым еще с детских времен знакомцем Большим Беном.
Дело в том, что с Большого Бена собственно и началась мая ненависть к английскому языку. Ну, не только с него, еще с порриджа и с five o’clock.
Не буду описывать стресс, предшествовавший каждому из двух уроков в неделю. (А тунгусы, а тунгусы думали метеорит. А родители думали, что делают ребенку доброе дело, нанимая ему учителку с 6-летнего возраста).
– Describe the picture! – И Тане под нос подсовывалась картинка. И вот, несчастный ребенок заводил нескончаемую волынку,
– In the middle of the picture I see Big Ben…
Или так,
– In the corner of the room I see a table. On the table I see a lamp…
И не дай бог перепутать артикли, мать их… А corner и of должны звучать слитно. Кажется, и на смертном одре не забуду.
Да… Дворец сквозь решетку ограды.

Далее мы потопали через Темзу по Вестминстерскому мосту.

На колесо обозрения я тоже не полезла. Я, конечно, знаю, чего больше всего хочется, поднявшись наверх. Естественно, плюнуть вниз. Но плюнуть же, а не блевать на великий город Лондон с высоты птичьего помета полета. Мой вестибулярный аппарат сказал: «Таня, ша! Не царское это дело по поднебесью шастать!» А чада, естественно, поднялась и наснимала оттудова.

Вид на Сент Пол, к которому мы пойдем чуть позже.



Мало того, что случились мы в Лондоне аккурат в воскресенье, так еще и в жаркий солнечный день. На набережной народные гулянья с ряжеными.

А этот наивный англичанин пытается выявить обман и найти у неподвижно сидящего короля отсутствующую голову. В ответ на безнравственное тыканье в место, предполагаемого сокрытия головы, безголовый король вдруг ожил, схватил опешившего нахала за палец и заставил отойти подальше.

 Мы прошли по набережной до следующего моста и вернулись по нему к Сент Полу.

Существующее здание собора построено в 1675-1710 годах архитектором Кристофером Реном. Это один из самых красивых кафедральных соборов, которые мне доводилось видеть. В основном они темные, а этот воздушно-белый, чем выгодно отличается от своих собратьев.

А еще мы посетили блошиный рынок. День был не торговый, и ничего особенного там не было.

Вообще Лондон и его обитатели необыкновенно дружелюбны, и, что мне особенно импонирует, они держат дистанцию в прямом смысле. Никто не вторгается в твое личное пространство ближе, чем за полметра, а представить себе, что тебя кто-то толкнет и вовсе невозможно.
В Лондоне не меньше, чем в Париже, выходцев из так называемого третьего мира. Но удивительное дело, они абсолютно органично вписываются в среду.
И вот тут еще одно подтверждение третьему закону Ньютона: действие равно противодействию. Париж инородцев отталкивает, и они платят городу той же монетой, включаясь в круговерть ненависти. Лондон же принимает всех, и тут все жители – леди и джентльмены вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз. В Париже же чужие являются изгоями, пополняющие армию безработных и преступников.
Ха! В Париже в гостиницу мы возвращались через Сталинград и Севастополь, а в Лондоне – через Москву и Санкт-Петербург*.
* Сталинград и Севастополь улицы Парижа, Москва и Санкт-Петербург улицы в Лондоне.

ДОМОМ.

Снова Евростар и пересадка в Брюсселе. Между поездами 30 минут, из которых 10 опоздание поезда, 5 стояние в очереди в будку информации. И тут выяснилось, что бельгийцы ничуть не любезнее французов. Два раза подходили к окошку информации и едва вытрясли из мерзкой тетки, куда надо идти на посадку. Бегом-бегом, но успели.
Где-то уже в Голландии нас из поезда высадили по неисправности последнего. Пересадка на местный поезд не принесла ничего хорошего. Он и без нас был битком. Стоя в проходе, я смотрела на женщину, сидящую чуть спереди. Удивительно, она ехала с нами от самого Брюсселя, и я всю дорогу на нее смотрела. Тонкое, интеллигентное, немолодое и неухоженное лицо. Но она притягивала мой взгляд, как магнитом. Почему-то мне стало казаться, что она говорит на моем родном языке, я имею в виду иврит, язык моей страны. Я даже стала выдумывать какие-то несуществующие связи по жизни. Плюхаюсь на освободившееся рядом с ней место. Дочь напротив. Она заговаривает с нами по-английски, Алина отвечает, я молчу, потому что рыба.
– Мне кажется, вы говорите на иврите, – произносит она.
ОООООООО!!!!!!!!!!!!! Я зналь, я зналь! Откуда? А хрен его знает.
Женщина рассказывает нам свою историю.
Она голландская еврейка из Амстельфейна (пригород Амстердама).
В 80-х прожила в Израиле 6 лет и собиралась жить и дальше, поскольку уже была назначена свадьба. Ее жених погиб в первую ливанскую, так и не дожив до свадьбы. Познав жизнь в Израиле с самой трагической стороны, она не смогла остаться и уехала обратно в Голландию.
Только у Израиля есть секрет: он никого не оставляет равнодушным. Его или безумно любят или безумно ненавидят. Третьего не дано. Ее все время тянуло обратно. И вот она опять в Израиле по прошествии около 10 лет. И все еще не замужем.
Видимо, ее суженый живет на земле обетованной. Она выходит замуж за израильтянина. Но у них не ладится с работой. Она опять возвращается в Амстердам, но уже с семьей.
Дети совсем маленькие: 7 и 10 лет. Похоже, ей лет 48, а на вид гораздо больше. Иврит блестящий. Не только правильный, но и совершенно без акцента. Работает переводчиком с иврита на голландский и обратно. Ее часто приглашают переводить на заседания европейского суда в Гааге. Не менее часто она бывает и в Израиле. Воистину, судьба играет человеком, а человек играет на трубе… Протрепались всю дорогу до Амстердама, удивительно приятный собеседник.

Амстердам – это уже почти дом. Аэропорт, самолет, Израиль!
Гомон и невоспитанность родных человеков, как же я по вам соскучилась!



8. ПАРИЖ НА УРОВНЕ НОГ.

Познакомьте меня с аргентинским послом,
На каноэ промчите с коротким веслом,
С башни Эйфеля мне покажите Париж
Не на уровне ног, а на уровне крыш.

Подарите именье с заросшим прудом,
Научите пить бренди и виски со льдом,
На Ямайку свезите, где негры поют,
Где из глуби морской жемчуга достают.

(с)И.Хариф

Если кто-то захочет послушать всю песню, так тому сюда
http://www.bard.ru/cgi-bin/mp3.cgi?id=2324.17

Короче, погрузились мы в поезд Талис по-ихнему, а по-нашему в лепестричку, но удобную, с мягкими креслами, буфетом в конце состава и сортиром в конце вагона. Всего каких-то 4 часа, и мы в ПАРИЖЕ.
Париж, как и все на свете, начинается с вешалки…
Гостиница. Ну, 2 звезды в Париже – это нечто. Нас встречает это… (портье в женском роде) портьерша что ли? Или портьера?
Услышав русскую мову, у нее сделалось перекошенное лицо. Глянув на наш ваучер, в котором указан Израиль, ее опять перекосило, причем не знаю, от чего больше: от русской речи или от еврейской рожи.
Лифт на нашем этаже открываться не захотел. На всех других да, на нашем нет. Спустились обратно, просим вызвать техника.
Улыбнувшись переклиненным ротом, она предложила нам пройтиться пешками по абсолютно темной винтовой лестнице. С чумуданами. Я уже была готова устроить ей пляску святого Витта, но дочь взвалила оба чемодана на себя и полезла вверх. Потом лифт нас впускал и выпускал беспрепятственно.
И тут в наши умишки закралось подозрение: а тому ли я дала? а не зря ли мы тут?
Вылезли на просторы Парижа. Путеводитель – это одно, а действительность что-то совершенно другое. Изучаем маршруты автобусов, чтобы попасть в одно из намеченных мест. Хмм… тут я вижу знакомое слово: МонПарнас.
И автобус тут, как тут. Эврика! Туда и едем! Протягиваю водителю еврики и произношу вожделенное название с вопросом в голосе. Он расплывается в улыбке и делает приглашающий жест.
Мы едем. И едем. И едем. И никакого Монпарнаса. Зато есть улица французского социалиста-революционера Жана Жореса, от которой, судя по литературе, ничего хорошего ждать не приходится. Тут я совершенно некстати вспомнила Ромена Гари с его обалденным романом Вся жизнь впереди об арабском мальчике-парижанине, которого приютила старая шлюха, еврейка Роза, в то время как его мама «боролась за жизнь в Булонском лесу». (Булонский лес – это публичный дом под открытым небом). Кто не читал книгу, очень рекомендую.

Так вот, мы доехали до конечной, а Монпарнаса так и не случилось. Потом оказалось, что мы ехали в другую сторону. Но водитель-сука все-таки мог нам сказать или хотя бы показать знаками, что мы едем не туда.
Конечная станция 8-й линии парижского метро. Спускаемся в грязный, вонючий тоннель, по которому за нами топают подозрительного вида не особо трезвые мужики. С трудом понимаем, как тут берут билеты. Тетенька в будке информации просто закрыла перед нашими обалдевшими носами дверь, развернулась жопом и ушла. Спускаемся еще ниже, ощущая себя дитями подземелья. Короче, если бы мы точно не знали, что находимся в Париже, то решили бы, что попали на Ямайку или в глубокую жопу Африку. Пассажиры всем своим видом напоминали покрытые татуировкой и прочими атрибутами нижних слоев общества отбросы общества, каковыми, по всей видимости, и являлись. На нас же они бросали такие взгляды, как будто мы, по меньшей мере, угнали их личный транспорт. Мы тут же ощутили себя буржуазией под ненавидящим взглядом Ленина. Чем ближе к центру, тем спокойнее становилась публика. Мы вылезли из-под земли на площади Республики

 

и вздохнули полными грудями. Больше мы в метро ни ногой. Чтоб было понятно, что из себя представляет парижское метро.

Солнышко светит, шумные парижане и гости столицы двигаются по-броуновски, т.е. весьма хаотично.
Решив, что за полтора дня мы все равно не сумеем приобщиться к шедеврам французской живописи, мы с легким сердцем занялись нашим любимым делом, брожением и шатанием, вписавшись в броуновское движение почти как родные. Красота, конечно, несусветная. Первая остановка – центр не сам Пиду, не зам Пиду, а Помпиду.

  Какому ненормальному в каком бреду приснилась эта конструкция? Понятно, что французы его ненавидят. Впрочем, это не показательно, французы ненавидят все и всех. А куклу своего Саркузи с нежностью подвесили за горло на первом попавшемся фонаре.
Церковь Сен-Мерри (?glise Saint-Merri) в честь святого Меррика.

 

Готика, витражи. Говорят, там бывают органные концерты, но в тот момент церковный бесподобно красиво пел церковный хор. Я тихонько села в уголочке и слушала.
Проходим еще немного

 ,
мост через Сену

 
И вот он – непревзойденный Notre-Dame de Paris


около которого нам назначила встречу одна матерая парижанка, безумно влюбленная в свой город.
На мосту сразу за Собором развлекается молодежь, выделывая кульбиты на роликах.
Латинский квартал начинается с кафе со странным названием

и представляет собой просто островок, изобилующий ресторанчиками и магазинами. Я, честно говоря, ожидала чего-то более богемного.

Лена провела нас по Латинскому кварталу и усадила в какое-то кафе ужинать, отправившись по своим делам.
В Париже полно заведений с названием «Квазимодо», но нам не встретилось ни одной Эсмеральды. Дискриминация, блин!
Прогулялись по набережной. Красота со страшной силой.
Как мы добирались до гостиницы, это отдельная песТня. Мы обошли все остановки, надеясь уловить хоть какую-то связь между местом нахождения гостиницы и местом нашего нахождения. Ничего общего. Такси. Скажу так. Чур на новенького, нам в этот вечер повезло. Всего каких-нибудь 45 минут, и мы остановили такси практически своим телом. Может, таксист просто проникся жалостью к двум деревенским дурехам, призывно скачущих под дождем.
Наутро мы уже двигались прицельно.
Гранд Опера

 
Потом ноги как-то совершенно самопроизвольно привели нас к Галери Лафайет. Ну, бабы мы или не бабы в конце-то концов?
Вот еще бесподобной красоты здание.




На фоне Лувра поставили пару каких-то стеклянных пирамид. Выглядят они, как лошадь на балу.
Лувр

 

На город упала мгла, которая не шла со средиземного моря.

 

Ну, темно и темно, а как ехать домой и хрен не знает, а мы и подавно. Выбрались на одну из центральных улиц и почапали, пытаясь поймать такси. А вот хуй! Такси в Париже как бы свою функцию понимают совсем не в том, чтобы доставлять загулявших пассажиров из одной точки города в другую. Вовсе нет, иначе они бы останавливались на наши призывные взмахи крыльями. Мы исколесили половину Парижа, чтобы найти хоть одну стоянку такси. Там такси тоже не оказалось. Простояв минут 20, мои ноги дали знать голове, что пора. В ближайшем кафе, где мы заказали по чашке кофе по цене самолета, официант нам объяснил, что эта остановка умерла уже пару недель как. До другой надо было опять пехать, а мои ноги… Короче, я попросила его вызвать такси по телефону. По-моему, ничего странного в этой просьбе нет, особенно после того, как ему оставили на чай столько, сколько французы не видели в самых своих счастливых снах. И не потому, что мы бросались деньгами, а потому что французы сами типов официантам не дают, а получать любят, но не особо привычны.
Так это… гумно сделал вид, что не понял,
– Ты хочешь мой телефон?
Дочь моя застеснялась и не дала мне вынуть из него желаемое. А жаль… пришлось опять искать стоянку таксев. Нашли. Система «ниппель». Мало того, что такси можно взять только на определенных стоянках, так еще надо нажать на кнопичку вызова. Очередь, как в ГУМе за лифчиками в 70-е. Перед нами пара русских ребят. Где наших нет…
– Вы давно здесь? – спрашивают.
– Два дня…
– Мы тоже. Блин, как люди передвигаются в этом городе?
Парочка французов замечает такси на другой стороне и бросается через улицу почти ему под колеса. Они оббегают машину с разных сторон и просто берут ее на абордаж, как пираты.
Мы все жмем на кнопичку. Париж нас явно не хочет. У нас на него тоже как-то не стоит.
Резюме. Потрясающе красивый город, в воздухе которого витает ненависть. Всех ко всем. Ну, те полтора дня, что мы пробыли в нем, не дают нам право на выводы, а только на чувства. В Париж мы больше не хотим, несмотря на все его красоты. Разве что с кем-то, кто знает все его заповедные местечки и уголки.
И это тоже еще не все…