Она сидела в кресле-каталке и тупо смотрела в окно. На самом деле заоконная жизнь ее уже не интересовала. Все связи с той жизнью были оборваны, там не осталось никого, кого бы она хотела видеть или слышать.
Одинокая, страшная старость.
Никому не нужная, глупая жизнь.
Ну и что? Бывает и хуже. По крайней мере, она в тепле и не голодает. Не то, чтобы еда, которую тут дают, была вкусной, но она давно не чувствует вкуса еды. Так, топливо…
С мозгами у нее полный порядок, а вот здоровье… Ей давно пора ин-дрерт, как говаривала еще ее бабушка. Да не зависит от нее ничего. Лучше бы мозги отказали, что ли! Или проклятая память.
Время, которое когда-то бежало вприпрыжку, как будто остановилось вовсе или стало каким-то резиновым. Ничего не происходит, монотонные, тоскливые дни и ничем не отличающиеся от них ночи. Ночью даже хуже, ночью ее обступают призраки. И спит она теперь как-то клочковато, что ли, там час, тут два независимо от времени суток.
Иногда она звала смерть. Ей уже нечего было делать в этой жизни. Долги свои она раздала, а что не раздала, того уже не вернешь. Друзей не то не нажила, не то пережила. Муж умер, сын погиб на одной из войн. На какой? Разве вспомнишь? Их было так много. Такая маленькая страна, а столько войн.
– Нет, врешь, дорогая! Этого ты не забыла. Только гонишь от себя подальше. Как и мысли о муже. Хотя они все возвращаются и возвращаются.
Виновата перед ним. За то, что лгала. За то, что не любила никогда, а только изображала любовь. И в постели притворялась. Господи, всю жизнь…
Была у нее и любовь. Только ушла. Не удержала она ее. Не простила измены. Так глупо, так бестолково! По пьяни, ради разового пересыпа с почти незнакомой девушкой. Выпили они на той вечеринке, конечно, много. Особенно он. Она танцевать пошла, с кем-то, а с кем уже и не вспомнить. А он поддался на красивую обложку. Она чуть не на спор его увела. Какие глупости они только ни делали в молодости. Кто ж тогда знал, что все так обернется?
А хорошо ей был только с ним, с любимым. Как это теперь говорят? Секс. Ребенка не оставила, дура! Жалела потом. Так, хоть бы частичка от той любви осталась.
Разве могла она тогда предположить, что бывает только одна любовь на всю долгую жизнь? И что именно она окажется повернутой на одного единственного мужчину во всей вселенной. Хотела клин клином. Меняла мужчин, искала того единственного. Не нашла. Не получилось клином… Нет.
И все думала,
– А если бы простила?
У него ведь тоже вся жизнь наперекосяк. До нее докатывались отголоски его жизни. Женился, двоих детей нажил, а счастья не было. И умер от инфаркта в 50. Или от горя… А кто виноват? Не смогла простить. Слишком любила. До ненависти. Потому и помнит всю жизнь эту их последнюю встречу. Потому и вертятся все время в голове слова песенки.
Хочешь сказку, девочка?
Мир в руке, как денежка.
Никуда не денешься просто так.
На потеху городу
Скомороху гордому
Отрубают голову просто так.
Это она – скоморох. Всю жизнь лицедействовала. Мужа несчастным сделала. Думала, не понимал он? Все понимал. Любил. Лучше бы одна осталась. Честнее. Сейчас-то уже что хитрить? От себя не убежишь.
Может, за это и наказала судьба одиночеством? Кто знает…
Не берет ее смерть, только обволакивает пустотой.
Порой ей казалось, что у старухи с косой тоже склероз, и о ней просто забыли в небесной канцелярии.
Пасе…
Кажется, немудрящие такие слова.
Ты сказала просто так
Улыбнулась просто так
Все, что было просто так
Просто так
Солнце светит просто так
Дождь и ветер просто так
Все на свете просто так
Просто так просто так