8. ПАРИЖ НА УРОВНЕ НОГ.
Познакомьте меня с аргентинским послом,
На каноэ промчите с коротким веслом,
С башни Эйфеля мне покажите Париж
Не на уровне ног, а на уровне крыш.
Подарите именье с заросшим прудом,
Научите пить бренди и виски со льдом,
На Ямайку свезите, где негры поют,
Где из глуби морской жемчуга достают.
(с)И.Хариф
Если кто-то захочет послушать всю песню, так тому сюда
http://www.bard.ru/cgi-bin/mp3.cgi?id=2324.17
Короче, погрузились мы в поезд Талис по-ихнему, а по-нашему в лепестричку, но удобную, с мягкими креслами, буфетом в конце состава и сортиром в конце вагона. Всего каких-то 4 часа, и мы в ПАРИЖЕ.
Париж, как и все на свете, начинается с вешалки…
Гостиница. Ну, 2 звезды в Париже – это нечто. Нас встречает это… (портье в женском роде) портьерша что ли? Или портьера?
Услышав русскую мову, у нее сделалось перекошенное лицо. Глянув на наш ваучер, в котором указан Израиль, ее опять перекосило, причем не знаю, от чего больше: от русской речи или от еврейской рожи.
Лифт на нашем этаже открываться не захотел. На всех других да, на нашем нет. Спустились обратно, просим вызвать техника.
Улыбнувшись переклиненным ротом, она предложила нам пройтиться пешками по абсолютно темной винтовой лестнице. С чумуданами. Я уже была готова устроить ей пляску святого Витта, но дочь взвалила оба чемодана на себя и полезла вверх. Потом лифт нас впускал и выпускал беспрепятственно.
И тут в наши умишки закралось подозрение: а тому ли я дала? а не зря ли мы тут?
Вылезли на просторы Парижа. Путеводитель – это одно, а действительность что-то совершенно другое. Изучаем маршруты автобусов, чтобы попасть в одно из намеченных мест. Хмм… тут я вижу знакомое слово: МонПарнас.
И автобус тут, как тут. Эврика! Туда и едем! Протягиваю водителю еврики и произношу вожделенное название с вопросом в голосе. Он расплывается в улыбке и делает приглашающий жест.
Мы едем. И едем. И едем. И никакого Монпарнаса. Зато есть улица французского социалиста-революционера Жана Жореса, от которой, судя по литературе, ничего хорошего ждать не приходится. Тут я совершенно некстати вспомнила Ромена Гари с его обалденным романом Вся жизнь впереди об арабском мальчике-парижанине, которого приютила старая шлюха, еврейка Роза, в то время как его мама «боролась за жизнь в Булонском лесу». (Булонский лес – это публичный дом под открытым небом). Кто не читал книгу, очень рекомендую.
Так вот, мы доехали до конечной, а Монпарнаса так и не случилось. Потом оказалось, что мы ехали в другую сторону. Но водитель-сука все-таки мог нам сказать или хотя бы показать знаками, что мы едем не туда.
Конечная станция 8-й линии парижского метро. Спускаемся в грязный, вонючий тоннель, по которому за нами топают подозрительного вида не особо трезвые мужики. С трудом понимаем, как тут берут билеты. Тетенька в будке информации просто закрыла перед нашими обалдевшими носами дверь, развернулась жопом и ушла. Спускаемся еще ниже, ощущая себя дитями подземелья. Короче, если бы мы точно не знали, что находимся в Париже, то решили бы, что попали на Ямайку или в глубокую жопу Африку. Пассажиры всем своим видом напоминали покрытые татуировкой и прочими атрибутами нижних слоев общества отбросы общества, каковыми, по всей видимости, и являлись. На нас же они бросали такие взгляды, как будто мы, по меньшей мере, угнали их личный транспорт. Мы тут же ощутили себя буржуазией под ненавидящим взглядом Ленина. Чем ближе к центру, тем спокойнее становилась публика. Мы вылезли из-под земли на площади Республики
и вздохнули полными грудями. Больше мы в метро ни ногой. Чтоб было понятно, что из себя представляет парижское метро.
Солнышко светит, шумные парижане и гости столицы двигаются по-броуновски, т.е. весьма хаотично.
Решив, что за полтора дня мы все равно не сумеем приобщиться к шедеврам французской живописи, мы с легким сердцем занялись нашим любимым делом, брожением и шатанием, вписавшись в броуновское движение почти как родные. Красота, конечно, несусветная. Первая остановка – центр не сам Пиду, не зам Пиду, а Помпиду.
Церковь Сен-Мерри (?glise Saint-Merri) в честь святого Меррика.
Готика, витражи. Говорят, там бывают органные концерты, но в тот момент церковный бесподобно красиво пел церковный хор. Я тихонько села в уголочке и слушала.
Проходим еще немного
мост через Сену
И вот он – непревзойденный Notre-Dame de Paris
около которого нам назначила встречу одна матерая парижанка, безумно влюбленная в свой город.
На мосту сразу за Собором развлекается молодежь, выделывая кульбиты на роликах.
Латинский квартал начинается с кафе со странным названием
и представляет собой просто островок, изобилующий ресторанчиками и магазинами. Я, честно говоря, ожидала чего-то более богемного.
Лена провела нас по Латинскому кварталу и усадила в какое-то кафе ужинать, отправившись по своим делам.
В Париже полно заведений с названием «Квазимодо», но нам не встретилось ни одной Эсмеральды. Дискриминация, блин!
Прогулялись по набережной. Красота со страшной силой.
Как мы добирались до гостиницы, это отдельная песТня. Мы обошли все остановки, надеясь уловить хоть какую-то связь между местом нахождения гостиницы и местом нашего нахождения. Ничего общего. Такси. Скажу так. Чур на новенького, нам в этот вечер повезло. Всего каких-нибудь 45 минут, и мы остановили такси практически своим телом. Может, таксист просто проникся жалостью к двум деревенским дурехам, призывно скачущих под дождем.
Наутро мы уже двигались прицельно.
Гранд Опера
Потом ноги как-то совершенно самопроизвольно привели нас к Галери Лафайет. Ну, бабы мы или не бабы в конце-то концов?
Вот еще бесподобной красоты здание.
На фоне Лувра поставили пару каких-то стеклянных пирамид. Выглядят они, как лошадь на балу.
Лувр
На город упала мгла, которая не шла со средиземного моря.
Ну, темно и темно, а как ехать домой и хрен не знает, а мы и подавно. Выбрались на одну из центральных улиц и почапали, пытаясь поймать такси. А вот хуй! Такси в Париже как бы свою функцию понимают совсем не в том, чтобы доставлять загулявших пассажиров из одной точки города в другую. Вовсе нет, иначе они бы останавливались на наши призывные взмахи крыльями. Мы исколесили половину Парижа, чтобы найти хоть одну стоянку такси. Там такси тоже не оказалось. Простояв минут 20, мои ноги дали знать голове, что пора. В ближайшем кафе, где мы заказали по чашке кофе по цене самолета, официант нам объяснил, что эта остановка умерла уже пару недель как. До другой надо было опять пехать, а мои ноги… Короче, я попросила его вызвать такси по телефону. По-моему, ничего странного в этой просьбе нет, особенно после того, как ему оставили на чай столько, сколько французы не видели в самых своих счастливых снах. И не потому, что мы бросались деньгами, а потому что французы сами типов официантам не дают, а получать любят, но не особо привычны.
Так это… гумно сделал вид, что не понял,
– Ты хочешь мой телефон?
Дочь моя застеснялась и не дала мне вынуть из него желаемое. А жаль… пришлось опять искать стоянку таксев. Нашли. Система «ниппель». Мало того, что такси можно взять только на определенных стоянках, так еще надо нажать на кнопичку вызова. Очередь, как в ГУМе за лифчиками в 70-е. Перед нами пара русских ребят. Где наших нет…
– Вы давно здесь? – спрашивают.
– Два дня…
– Мы тоже. Блин, как люди передвигаются в этом городе?
Парочка французов замечает такси на другой стороне и бросается через улицу почти ему под колеса. Они оббегают машину с разных сторон и просто берут ее на абордаж, как пираты.
Мы все жмем на кнопичку. Париж нас явно не хочет. У нас на него тоже как-то не стоит.
Резюме. Потрясающе красивый город, в воздухе которого витает ненависть. Всех ко всем. Ну, те полтора дня, что мы пробыли в нем, не дают нам право на выводы, а только на чувства. В Париж мы больше не хотим, несмотря на все его красоты. Разве что с кем-то, кто знает все его заповедные местечки и уголки.
И это тоже еще не все…