Телефон выл долго и протяжно. Нет, гудки были обычными, это ее сознание делало их какими-то душераздирающими.
Она протягивала руку, чтобы снять трубку, но, словно обжегшись, поспешно отдергивала. Номер на распознавателе сжигал ее сетчатку и ввинчивался в мозг, высвечивая разные периоды ее жизни.

– Машка, накорми моего Ленчика вместе со своей Катюшкой!

– Ленчик, смотри, какие у меня банты! И фартук, фартук белый!

– Ух, ты, какой у тебя портфель здоровский!

– Катька, айда на каток!

– Мы сегодня в футбол с 35-й школой играем. Болеть придешь?

– Ой, а что ты читаешь? «Черный обелиск»? Дашь потом?
– А ты?
– А я «Острова в Океане». А «Фиесту» уже. Могу дать…

– Ой, чего скажу… Только ты никому. Слово? Мы сейчас у Пашкиного отца папиросы стибрили… Будешь третьей?

Лето – период строительства шалашей. В них можно уединиться даже днем. Пашка стенал снаружи,
– Эй, вы чего там застряли? Вылезайте, что ли!
А они целовались до распухших губ…

Выпускные экзамены, благословенное время. Днем занимаемся, ночью гуляем. Всем классом. Гитара, шутки, флирт…

Расселение коммуналок. Разные районы, разные институты. Несколько лет не виделись. А потом столкнулись случайно, и понеслось…
Любовь, похожая на сон!

– Мама умерла… упала и умерла. Аневризма…
На похоронах он до боли сжимал ее руку.
– Я – твоя семья. Мы теперь всегда будем вместе.
И Ленчик поселился у Катерины.

– Где ты ходишь? Ночь на дворе…
– У Пашки. Готовимся к экзамену.
И сдавленное женское хихиканье за кадром…

– Убирайся вон!
Он развернулся и исчез в темноте коридора.

А потом появился Пашка. И они поженились. И прожили лет пять. Или семь? Не помню…

– Катька! Я не могу без тебя… не могу…

– Паш, я очень перед тобой виновата…
– Да ладно, все в порядке. Ты меня никогда ТАК не любила… Будьте счастливы… если сможете…

Полевые испытания ее нового прибора. Командировка на полигон.
Ее звонки гулко раздавались в пустой квартире.
Где же ты бродишь, горе мое?
Анатолий имел чин капитана и глаза гарнизонного ловеласа. На безрыбье…

– Дом встретил ее неприветливой, гремящей пустотой…
– Извини, дорогая, я встретил другую женщину…

Пришел Пашка.
– Я все знаю…
– Нет, Паша, я слишком к тебе хорошо отношусь, чтобы снова подписать тебя на это дерьмо…
– Мне все равно… Я же люблю тебя…
– Мне не все равно, слышишь? Я же рядом с тобой себя полным говном чувствую.
– Я буду поблизости. Только позови…

Анатолий приехал в Москву в академию Жуковского. Появился блестящий, в новой форме… Поселился у Катерины.
Вроде бы хороший мужик, только не ее… Не приживается на новой почве, как-то инородно ощущается…

– Паш! Приди, а! Хреново что-то.
Через час они уже сидели с бутылкой водки и наспех приготовленным ужином.
– Катьк, ну и дура же ты! Ты пойми, жизнь у нас одна… А ты ее так тратишь! Ты, как спящая красавица! Спишь, спишь, а принц уехал за седьмую гору. А когда и если вернется, ты уже старая будешь. Я ничего не хочу сказать, но ты же сама должна понимать. Да и биологические часы тикают.
– Да прав ты, прав… Только я больше никого подставлять не хочу… Заразная я… Во мне Ленькин вирус сидит. Я его знатно откормила, вирус этот…
– Я могу найти лекарство от этого вируса, если ты позволишь и захочешь его принять.

– Пашк! Гони свое лекарство!

– Сынок! Маленькая, сладкая радость. Обещанное, долгожданное лекарство.

– Але!
– Я тебя люблю…
– Нет, Лень, нет! У меня против тебя иммунитет…